Проживала в Баку по адресу: ул. 11-я Нагорная.
Я родилась в Баку. В 1988 году мы всей семьей вынуждены были покинуть Азербайджан и уехали сначала в Ереван, а потом, спустя годы, в Сан-Франциско.
Мой дедушка с маминой стороны родом из Карса, он бежал из Турции в период Геноцида. Как он оказался в Баку, я точно не знаю. А дедушка и бабушка со стороны папы из Карабаха. Папа переехал в Азербайджан в 1930-х годах. Они с мамой, уроженкой Баку, поженились, я – их младшая дочь.
Мне было 16 лет, когда произошли все эти события, я училась в 10-м классе. Ситуация была очень напряженной. Все началось в феврале 1988 года. В тот день мой двоюродный брат, проживавший в Сумгаите, был у нас в гостях. Он поехал домой, но через полтора часа вернулся и сказал, что в Сумгаите идут погромы армян. Рассказал, что в автобусах у всех спрашивают фамилию и армян высаживают, не разрешают ехать дальше. Он бежал и пешком пришел к нам домой. Его мама в это же время возвращалась домой из Карабаха (ездила навещать своего брата), тоже не доехала и приехала к нам.
После Сумгаита мы перестали ходить в школу. Училась я в 47-й русской школе, в которой около 70% учеников были армяне, остальные – азербайджанцы и русские. Мы жили как на вулкане, это очень неприятные воспоминания. Помню, как учитель физики говорил: «Я очень хорошо вас понимаю, и если вы не будете ходить в школу, я не выставлю вам никаких оценок».
Митинги в Баку начались в феврале-марте 88-го. В мае, когда я заканчивала школу, на проспекте Ленина шли уже постоянные демонстрации. Мы жили в ста метрах оттуда, поэтому все видели. Огромная толпа шла по проспекту Ленина и орала: «Армяне, уезжайте или мы вас убьем!», «Сумгаит повторится в Баку!». Это я слышала, можно сказать, десятки тысяч раз. Наш район назывался Арменикенд, там в основном жили армяне. Пошли разговоры о том, что нужно бежать из Баку, и люди действительно начали уезжать кто куда мог. Родители все думали, в каком направлении бежать. Отец четко сказал, что он переедет только в Армению, потому что больше не хочет, чтобы семья страдала. Маму к тому времени выставили с работы, просто сказали, что для армян работы больше нет. Она 35 лет проработала на большом нефтяном заводе и фактически ее так «отблагодарили». Папа был строитель, и у них тоже стало опасно работать.
Кроме того, что не было работы, в Баку было уже просто страшно жить. Мы слышали много историй о том, что женщин и девушек насилуют, детям отрезают головы, людей выбрасывают с верхних этажей… Все это в Сумгаите уже произошло, и мы были уверены, что скоро повторится и в Баку. У нас была машина, но родители боялись выезжать на ней, опасаясь нападений в дороге, на трассе.
С огромным трудом, отстояв большую очередь, папа купил билеты в Ереван. На наше счастье, армянское руководство послало дополнительные самолеты, чтобы вывезти армян. Так нам удалось вылететь из Азербайджана в Армению. Папа остался в Баку еще на пару месяцев, чтобы попытаться продать дом. У нас был очень хороший собственный дом, который мы в итоге оставили, потому что его было невозможно продать. Нам говорили, что никто не купит, потому что мы все равно вынуждены будем уехать и оставить имущество, в противном случае нас просто зарежут. Наши непосредственные соседи, правда, не угрожали, но приходили якобы покупатели и говорили: «Вы же все равно уедете, зачем же нам покупать дом?»
В Армению мы переехали в ноябре 1988 года, а 7 декабря случилось страшное землетрясение. Мы вывезли из Баку только личные вещи, больше ничего. Нас поселили в интернате, дали на шесть человек маленькую комнатку. Мои родители приехали в Ереван в возрасте 60 лет, им нужно было заново становиться на ноги. Потом нам выделили маленький участок в Давиташене (район Еревана, в те годы малозаселенный. – ред.) и отец начал строить дом.
Позже я и две мои сестры переехали в Америку как беженцы, и только здесь потихоньку начали приходить в себя. За эти годы я ни разу не видела никого из родственников, уехавших из Баку в разные стороны – кто в Россию, кто в Москву, кто в Америку. Мы потеряли какую-либо связь со своими близкими. 25 лет я не виделась с родными тетями и дядями. Нам удалось избежать резни, но мы уничтожены морально. В 16 лет вполне достаточно просто увидеть такое, поэтому меня уже не нужно было убивать…
Мир должен знать обо всем, что произошло с нами, потому что когда история забывается, она повторяется. Неужели это никогда не прекратится? Как только турки находят возможность, они нас истребляют…
Сан-Франциско, штат Калифорния, США
31.03.2014г.
