Проживала в Баку по адресу: ул. 5-я Завокзальная.
Мы с мужем и пятилетней дочкой в тот период жили в армянском районе Баку, на 5-й Завокзальной. Когда на площади начались митинги, у нас дома все это было слышно, весь этот дикий ор. На работу я уже не ходила, сидела дома. К вечеру митингующие разбредались по всему городу, большая толпа шла по улице Чапаева и кричала: «Смерть армянам!» Я с пятилетней дочкой стояла на балконе и она спрашивала: «Мама, а что, война началась?»
После заседания Верховного Совета в июле 88-го, когда Горбачев произнес знаменитую фразу «А вы подумали о двухстах тысячах армян Баку?», мы перестали спать по ночам. Ложились по очереди, дежурили с топорами, ножами, шампурами, возле двери стояла банка с кислотой. Я ложилась с ребенком спать не раздеваясь. Мои родители жили на Монтино, их квартира была более защищенной, с сейфовыми дверями, и мы переехали к ним. Двоюродная сестра жила в Арменикенде и мы постоянно друг с другом созванивались, сообщали: толпа туда пошла, толпа сюда пошла. Это было очень страшно. Даже сейчас, спустя 25 лет, я это рассказываю и вся трясусь, у меня внутри озноб опять начинается… Какими нужно быть нелюдями, чтобы творить такой ужас с живыми людьми!
В один из осенних дней я решила позвонить в Москву, в редакцию газеты «Правда». Объяснила им, что у нас в Баку начинаются такие же погромы, как в Сумгаите. Оттуда ответили, что соединят с каким-то первым секретарем. Не знаю, кто это был, но он сказал, мол, женщина, не волнуйтесь, сегодня у вас будет введен комендантский час. Это было 23 ноября. И действительно, в этот день в 9 вечера ввели комендантский час. Но нам уже было все равно. 27 ноября 1988 года семья уехала из Баку в Армению.
А в 1989-м мы с папой вернулись обратно. Во-первых, мне нужно было уволиться с работы. У нас директором был армянин, в организации работало очень много армян. Он всем нам разрешил просто уехать, не увольняться, пока ситуация не успокоится. И все одновременно уехали. Но ничего не успокоилось. Мне нужно было уволиться, чтобы его не подвести. Я была членом партии и мне велели поехать в райком и взять открепление. Захожу к первому секретарю, это уже азербайджанец был. И он заявляет, что не может дать мне открепление. Я спрашиваю: «Почему? Я хочу уехать, я не хочу здесь жить!» Он отвечает: «Вы партийная и должны оставаться». Я: «А вы гарантируете мою безопасность?» Он: «Нет». И тогда я сказала, что все равно уеду и мне плевать на партию. Он пригрозил, что меня исключат. Я ответила: «Исключайте».
Кроме того, мы хотели продать квартиру. В то время у Сабучинского вокзала был нелегальный рынок квартир. Мы с папой поехали туда. Начали разговаривать с людьми, спрашивать, искать варианты… И я не заметила, как они меня в круг взяли. Тут какой-то мужчина за руку схватил и просто поволок меня на другую сторону улицы. Папа это увидел и побежал за нами. И этот мужчина-азербайджанец сказал ему: «Ты не видел, что ее избить хотели? Они же ее в круг взяли, чтобы бить». Мы после этого сразу уехали и больше в Баку не возвращались.
Я просто призываю все человечество осудить, наконец, то, что случилось с армянами Азербайджана. Я не говорю про весь азербайджанский народ – были люди, которые помогали, спасали. Многие из нас благодарны своим друзьям, соседям. Но таких было очень мало. То, что тогда произошло в Азербайджане, то, что происходит сейчас, и что они пишут, – это вдвойне преступно! Осуждение необходимо для того, чтобы больше никогда ни с одним народом в мире не случилось то, что случилось с армянским народом.
Сан-Франциско, штат Калифорния, США
30.03.2014 г.
