“Независимая газета”, 13 октября, вторник 1992г., суббота, N 197 (368)
Лиана Минасян
Грузия
ЭДУАРД Шеварднадзе победил 11 октября на выборах председателя парламента Грузии. Единственный кандидат, он избирался прямым голосованием, результат которого должен был стать итогом своеобразного референдума о доверии. Судя по предварительным неофициальным итогам, из 80 процентов принявших участие в голосовании около 80 же процентов отдали голоса за председателя Госсовета. Если иметь в виду, что в 9 из 84 округов выборы не состоялись (а это, по данным Центризбиркома, более 300 тысяч человек), — в благополучных регионах поддержали Шеварднадзе около 90 процентов от числа избирателей, принимавших участие в голосовании. (Материал о выборах в Абхазии на 3-й стр.)
Грузия в очередной раз — только с точностью до наоборот — поставила на одного человека. Но если Гамсахурдиа поделил страну пополам — на своих сторонников и врагов, — то Шеварднадзе декларировал согласие. Реально в ситуации, когда Грузия переживает время не толыю политического, но и национального дробления, понадобился лидер, достаточно традиционный, чтобы символизировать наднациональный, надпартийный, неполитический характер своей власти, и достаточно авторитарный, чтобы управлять страной в условиях гражданской войны в Самегрело (Западная Грузия) и вооруженного антагонизма с абхазскими и юго-осетинскими властями.
Своеобразие избирательной системы Грузии привело к тому, что председатель парламента будет фактический главой государства, а Эдуард Шеварднадзе уже объявил о необходимости создания государственного совета обороны во главе с собою, который «должен координировать деятельность исполнительной и законодательной властей». Видимо, только психологические мотивы помешали назвать эти выборы президентскими — это слово прочно ассоциируется с режимом Гамсахурдиа, — но объем полномочий председателя и создание надоарламентских структур могут со временем привести к трансформации декларированной парламентской системы власти. Впрочем, выборы в Грузии были важны не только потому, что реконструировали власть в стране. Избранный в свое время способ свержения Гамсахурдиа и создания Госсовета привел не только к внутреннему расколу в стране — многие политические силы вне Грузии, которые увидели в «грузинском варианте» некокституционную военную смену власти при наличии «объективном необходимости», получили соблазнительный пример.
Военный переворот в январе нынешнего года до сих пор не исчерпал своих политических последствий. Властные претензии лидеров, опирающихся на вооруженные силы и военизированные отряды, могут привести к кризису и вновь избранный парламент. Тенгиз Китовани, министр обороны Грузии, в преддверии выборов жестко «прошелся» по политикам, помешавшим ему радикально образумить Абхазию, и заявил, что впредь подобного не потерпит. Может вновь возникнуть ситуация, несколько приглушенная войной в Абхазии: когда 14 партий выступили с заявлением, направленным фактически против Китовани и Иоселиани, в котором говорилось о необходимости перевести армию на казарменное положение и ввести в ней единоначалие, чтобы вывести ее из-под влияния этого диумвирата.
Если политическая элита, заняв места в парламенте, сможет сбалансировать влияние военных, у Шеварднадзе появится больше возможностей для маневра. Избавившись от наваждения персональных взаимоотношений, он решит проблему руками депутатов. В этом он может рассчитывать на поддержку не только центристов, но и «санитаров -радикалов».
Но бывшему министру иностранных дел СССР гораздо сложнее будет вести «большую политику в маленькой стране» после того, как абхазский конфликт вызвал осложнения во взаимоотношениях с Россией. Резкая реакция на заявление российского парламента и участие граждан России в боевых действиях на стороне Абхазии только подчеркнули, что политика двух государств была слишком взаимосвязана, и зависимость Грузии от политических интриг в Москве очень сильна. Деятели «второго эшелона» в Грузии уже заявили, что Россия не может быть посредником в конфликте, а безапелляционная настойчивость Ельцина, предлагавшего провести трехстороннюю встречу в Сухуми, когда Грузия потерпела в Гагре военное поражение, в возбужденном общественном мнении после испытанного чувства национального унижения сильны настроения реванша, а скепсис в отношении эффективности переговоров преобладает, — эта ситуация ставит перед Шеварднадзе сложную проблему. «Он и так принял на себя много ударов из-за того, что отстаивал необходимость традиционных отношений с Россией, хотя мог бы решительнее отстаивать национальные интересы», — сказал Сандро Кавсадзе, вице-премьер правительства Грузии. Тем не менее 12 октября после телефонного разговора Шеварднадзе и Ельцина было решено, что министры иностранных дел двух государств встретятся в Москве и подготовят документы к предстоящей встрече.
КАК СООБЩИЛА пресс-служба президента России, министр иностранных дел Грузии Чикваидзе Александр в связи со сложной ситуацией в республике смог прилететь в Москву только сегодня и поэтому не успел согласовать с российской строной документы к встрече Шеварднадзе—Ельцина. Таким образом, эти переговоры перенесены на более поздний срок, который уточняется, а поездка Ельцина в Сочи, запланированная на сегодня, отменяется.
НЕГА
- • •
НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ пресс-конференции, посвященной итогам парламентских выборов, Эдуард Шеварднадзе сказал, что вопрос с председателем парламента практически решен. «В принципе,— заметил он, – в прежние коммунистические времена мне уже приходилось испытывать схожие чувства, когда за меня, как и сейчас, подавали голоса более 90 процентов избирателей, но сейчас это связано с верой».
После такого оптимистического вступления Шеварднадзе коснулся предстоящей встречи с Ельциным. Он сказал, что сегодня по телефону он обсуждал с российским президентом возможность этой встречи. Ельцин выразил уверенность, что после выборов появиггся возможность установить более дружеские контакты между двумя странами и преодолеть все, что бросает тень на эти отношения. «Встреча эта пока не готова,— сказал Шеварднадзе, — что не означает, что мы ее не хотим. Во многих странах встречу ждут, как, в частности, видно из письма президента Буша, но не готов еще проект документа, который ляжет в основу будущей дискуссии. Сейчас министры иностранных дел России и Грузии в Москве работают над ним. Если сегодня будет найдена взаимоустраивающая нас формулировка, встреча состоится завтра.
Если возникнут проблемы — то через несколько дней». Шеварднадзе подчеркнул, что речь идет не о многосторонних переговорах, а о встрече на высшем уровне руководителей России и Грузии, в которой, по его словам, желательно также участие и других заинтересованных сторон. «Сегодня, — оказал он, — в Грузию прибывает миссия ООН, которая сыграет свою положительную роль в подготовке этой встречи. Главный предмет дискуссий — выполнение уже подписанных соглашений. Что же касается новых документов, они касаются только реализации уже подписанных соглашений. Я говорил президенту Ельцину, —подчеркнул Шеварднадзе, — что мною был поставлен вопрос об отзыве из Грузии реакционных генералов. Какое решение будет принято президентом России, я не знаю, но я этим генералам не доверяю.
В проекте соглашения, которое было подготовлено российской стороной, еать положения, неприемлемые для Грузии. Мы говорили с Ельциным о том, что если этим формулировкам будет найдена приемлемая форма, то они будут приняты. Следует придерживаться мирных способов решения конфликта, но если политические меры не будут найдены, в частности если в отношении российско-грузинской границы не будут восстановлены права в Грузии, придется применить военную силу. Это не в моих принципах, — сказал Шеварднадзе,— но интересы страны выше. В ином случае части российской армии должны будут покинуть территорию Абхазии. Это не касается, — подчеркнул он, — тех частей, которые расположены в других регионах Грузии. Если Россия хочет выполнить миссию мира, ее представители должны быть объективны, в противном случае мы будем рассматривать Россию как сторону, принимающую участию в конфликте».
